В этой коллекции не найдешь двух одинаковых часов, впрочем, как и простых, незатейливых решений. Рельефный декор завораживает своей провокационностью. Часы из коллекции Agonium поражают не только безупречностью хода швейцарских механизмов, но и мощной экспрессией покоренного металла.

Внимательному взгляду откроются едва заметные огрехи, оставленные резцом скульптора, и ни следа пайки. Каждый экземпляр рождается из подготовленной вручную формы и затем подвергается тщательной ручной отделке, придающей металлу — серебру ли, золоту, платине или палладию — желаемую форму в соответствии с его ценностью. Добиться такого ошеломляющего результата можно только, обладая бесспорным художественным даром в сочетании с терпением и скрупулезным вниманием к мельчайшим деталям, истинным мастерством, позволяющим сполна проявиться таланту художника.

Первая модель в коллекции Agonium получила название Memento Mori. Под ее готической, бунтарской внешностью скрывается истинная сущность: Memento Mori — это, прежде всего, плод размышлений на тему бренности бытия. Рождение, смерть, жизнь, время, воскрешение. Творение Даниэля Штрома заставляет нас задуматься о недолговечности и суетности земной жизни. Украшающие часы черепа — это не просто шокирующая оболочка. Они — символ жизни, призыв прожить ее сполна.

Memento Mori, шедевр скорее декоративного искусства, тем не менее, воздает должное мастерству швейцарских часовщиков. Корпус ручной отделки, изготовленный из уникальной формы, представляет собой слияние часового и прикладного искусства. Золото, серебро, платина и палладий — всё, чего душа пожелает — оживают в талантливых руках скульптора. Под внешним декоративным корпусом скрывается внутренняя капсула, в которую заключен механизм ETA 2824. В циферблате угадываются черты двух всемирно известных часов — лондонского Биг-Бена и бернского Zytglogge — двенадцать римских цифр на строгом белом или черном фоне. Время отсчитывают три стрелки: часовая, минутная и секундная.