За последние несколько десятилетий дизайн часов прошел несколько успешных фаз. До 1970-х годов сложно было говорить о “дизайне” в строгом смысле слова. Дизайн и его реализация в большинстве часов от начала и до конца зависит от творческой команды бренда и от того, что предлагают подрядчики. Делая закупки по каталогам поставщиков, бренд интегрирует уже существующие циферблаты, браслеты и стрелки в свои творения. Окончательный дизайн — это компромисс между собственными идеями бренда и тем, что он может получить от поставщиков запчастей.
Эта практика была забракована с появлением первых настоящих дизайнеров. Культовым среди них был Джеральд Джента, который создал Royal Oak в 1972 году, Nautilus в 1977-м, часы Bulgari-Bulgari, за которыми последовали коллекции Omega Seamaster и Constellation. Джента открыл новые пути для промышленности. Более того, он показал, что успех часов напрямую зависит от дизайна. Эти новые пути открыли для других возможность стать звездами дизайна.
В середине 1980-х годов первое поколение дизайнеров сменилось более молодым, которое было решительно настроено оставить о себе память во вселенной времени. Среди них были Хайзек, Родолфе, ДиМодоло… Эти группы дизайнеров стали звездами, которых бренды больше не скрывали. Наоборот, они даже стали их пропагандировать. Например, Longines представила Rodolphe collection и даже использовала фотографию самого дизайнера в рекламной кампании. Новая слава вдохновила следующее поколение дизайнеров (которым сейчас по 50) основать свои собственные бренды или собственные производственные мощности.
Сегодня мы перешли в третью фазу. Теперь дизайнеров просят быть более сдержанными и отдавать преимущество брендам, которые снова стали звездами. Таким образом, новое поколение дизайнеров (которым 35-40 лет) снова работает в тени брендов. Они такие же талантливые, как и их предшественники, но их приоритеты изменились. Они не утверждают свой собственный стиль, а приспосабливаются к уже существующему у брендов, где они работают. Положение снова изменилось.
Чтобы узнать больше о новых дизайнерах, мы поговорили с несколькими из них: Антуаном Шуми из Neodesis, Ксавье Перрено из Ateliers XJC и Николасом Бартом Нассбаумером, который вместе с Мануэлем Ромеро основал компанию White SA.




Антуан Шуми, Neodesis


Сделано звездами
Этих людей объединяет то, что все они родились и основали свои ателье в часовом сердце Европы — Швейцарии. Известный регион в горах Юра — Ле Локль, Ля Шо-де-Фон, Невшатель — родина многих подрядчиков в этом секторе.
Все эти молодые люди получили образование в этой сфере. Антуан Шуми (род. в 1974 году) изучал ювелирное дело и закрепку камней в школе искусств Ля Шо-де-Фона; Ксавье Перрено (род. в 1970-м) получил техническую подготовку в техникуме Невшателя; Николас Барт (род. в 1972-м) изучал ювелирное дело в школе искусств Ля Шо-де-Фона. Мануэль Ромеро (род. в 1968-м, геолог по образованию) не дизайнер в точном понимании этого слова, а часть объединенного квалифицированного дуэта, который он создал с Бартом.
Чем объясняется этот тропизм? “В отличие от других видов промышленности, часовая индустрия осталась в Швейцарии. Это потому, что люди здесь знают бренды, а бренды, в свою очередь, находят здесь техническое умение и повиновение, которые нельзя встретить больше нигде, — объясняет Перрено. — Здесь дизайнер не думает о себе как о художнике, он больше ремесленник. Это все меняет”.
Для Шуми объяснение лежит в коллективной природе часового дизайна. “Это командные усилия. Тип работы, который сочетает технологию и стиль, содержание и форму, которые неотделимы друг от друга. Переработка традиций бренда означает полное их понимание.
“Мы не делаем “дизайнерские” или “архитектурные” часы”, — говорят Барт и Ромеро. — Мы занимаем скромные позиции. И это позволяет нам быть особенно требовательными и очень глубоко вдаваться в детали”.




Ксавье Перрено в Ateliers XJC


Профессиональная подготовка
Наши дизайнеры оправданно гордятся своими созданиями, возможно, это объясняется тем, что их поколение не имело возможности подготовки по специальности “промышленный дизайн”, которая есть сейчас. Ecole Cantonal d’Art в Лозанне, например, только ввела ученую степень MAS в сфере “люксового дизайна” в сотрудничестве с высококвалифицированными дизайнерами, такими как Ксавье Перрено.
“Я учился по специальности, — говорит Перрено, который сразу после окончания техникума попал на работу к Пьеру-Андре Эллену, бывшему производственному директору Omega, который создал свое собственное агентство. — Я изучал ремесло в течение восьми лет, перед тем как открыл собственный бизнес в 1998 году”.
Подобный путь прошел и Шуми, который после работы в ювелирном деле в сфере закрепки камня попал в часовое производство, присоединившись в 1992 году к очень успешной Gucci Timepieces. Затем, перед тем как открыть свое собственное дело в 1997 году, он работал в частной компании Walca.
После окончания школы Барт работал у двух дизайнеров часов, которые принадлежали к предшествующему поколению, Родольфе и ДиМодоло, перед тем как основал свою собственную компанию в возрасте всего 24-х лет. Самый удивительный путь прошел Ромеро: геолог, а затем преподаватель, он решил испытать удачу и в 1996 году устроился в Omega. Позже он стал директором по продажам быстро растущего часового бренда Calvin Klein. Затем был назначен директором Certina, где познакомился с Николасом Бартом, после того как обратился к нему для создания часов бренда. Через полтора года, в 2003-м, он “сделал большой шаг” и присоединился к Барту во время создания White SA. “Я оставил “золотое дно” и разделил свою зарплату на 4, но оно того стоило”.

Роль стратега
“То, что я работал с брендами, позволяет мне полностью понять их задания, — признается Ромеро. — Я понимаю, откуда они пришли и у меня ясное видение того, что собой представляет тот или иной бренд. Я посетил их все”.
Глубинное видение бренда, несомненно, важный элемент, который объясняет успех этого поколения дизайнеров”. Наше поколение старается прежде всего понять сущность бренда, для которого мы работаем, — говорит Перрено, — и не потерять из виду видение этого основного наполнения в наших проектах. Я должен продвигать не себя как личность, а бренд. Мы должны впитывать в себя сущность бренда и работать над ней. Это не означает отсутствие креативности. Это требует более разностороннего понимания, чем раньше. Тогда маркетинговый аспект был важнее самого продукта. Мы счастливы быть частью основного направления, в котором часы снова находятся в центре внимания. Вот почему важны даже мельчайшие детали”.
“Дизайнер, нравится это ему или нет, должен стать стратегом, — размышляет Шуми. — Вначале это было не нашей задачей, но у многих брендов нет долгосрочного видения. Дизайнер должен придать продукту содержание, логику, эмоции”.
Это мнение разделяют Барт и Ромеро. “Многие бренды дают нам одинаковые задания, которые полностью находятся под влиянием “звездных” на тот момент часов. Когда, например, Richard Mille и Hublot стали действительно успешными, мы получали от брендов задания делать подобные вещи. Наша задача, следовательно, изменить фокус брендов, напомнить об их основах, развивать их вне тотального влияния текущих трендов”.




Николас Барт и Мануэль Ромеро, White SA


Процесс синтеза
Прагматизм во многом объясняет успешность нового поколения осмотрительных и добросовестных дизайнеров. Они вынуждены молчать, так как бренды не желают открывать свое сотрудничество, мы не можем писать о прошлых и текущих проектах этих дизайнеров.
С другой стороны, некоторые бренды разрешают дизайнерам разглашать информацию. Среди брендов, дизайном которых занимается White SA, — TAG Heuer, Louis Vuitton, Bédat & Co., George Jensen, Chaumet, Villemont, Maurice Lacroix (для которого White создает целую коллекцию). Среди своих клиентов Ксавье Перрено называет бренды Ebel и Corum, с которыми у него за последние несколько лет сложились тесные взаимоотношения.
Антуан Шуми принимает участие в нескольких начинаниях, включая участие в усовершенствовании Vulcain и Jordi, дизайне индикатора для Porsche Design или Opus 6 Harry Winston, создание второй CT Design с Complitime.

Ассоциация Шуми и Complitime (собственность Greubel Forsey) начала свое существование 5 лет назад, она является знаковой для тесного сотрудничества дизайнера и компании, которая известна своими прогрессивными технологиями. Понятно, что для такой компании, как Complitime, не существует дизайна формы вне технических аспектов, так как они тесно переплетаются. Дизайн должен относиться к обоим этим элементам.
Точно такой же подход, — и какой! — вы можете увидеть в Mémoire 1 Maurice Lacroix, в работу над которой была тесно вовлечена White. Целью этого исключительного проекта было совместить абсолютно новую функцию в часовом деле (механическая память) с инновационным дизайном и не имеющей себе равных читаемостью (одни и те же стрелки отображают время и при необходимости выполняют функции хронографа). “Основой всему служили требования производителей, — утверждают Барт и Ромеро. — Это произведение — плод дискуссий между брендом, конструктором и дизайнером. С самого начала все были вовлечены в процесс, параметры постоянно изменялись и модифицировались. Дизайн и технические задачи нашли общий язык. Он кристаллизировался в конической форме, которая стала основой всех остальных аспектов. Mémoire 1 в своих поверхностях и декоре — это не компромисс, а скорее общие усилия, процесс синтеза”.

Внимание: все возможно
В этом процессе технические инструменты (среди которых трехмерное моделирование, сложное компьютерное оборудование для управления и контроля), использующиеся сегодня в часовом деле, — большое подспорье. “Сегодня, создавая, например, корпус часов, мы более или менее делаем то, что хотим, — утверждает Ромеро. — Когда мы ставим вопрос о выполнимости задачи, то сдерживаем себя и недостаточно продвигаемся вперед. Таким образом, мы делаем не только то, что знаем как. Мы стараемся выйти за пределы”.
“Сегодня технологии и экономическое здоровье часовой индустрии позволяют нам использовать радикально новые подходы в исследованиях, — заявляет Шуми. — По сравнению с тем, что было доступно 10 лет назад, это просто невероятно. Для брендов, однако, существует опасность потерять собственную сущность, т. к. им сложно устоять перед модными трендами, с целью создать большие хиты. Это даже более важно для новых брендов. Если мы, например, рассмотрим такую компанию, как Hautlence, то она выстраивает свой бренд как долгосрочный. Как много мы видим других брендов, которые, ярко вспыхнув, быстро погасли”.
Подобное отношение мы видим и у Перрено. “В настоящее время мы видим много карикатур на часы. Много брендов рождается, некоторые из них интересны и даже имеют потенциал, но многие из них не думают о своей идентичности в течение долгого периода времени. Часто дизайнеров просят создать корпус, который должен быть не только корпусом. Если дизайнер также вовлечен в создание механизма, это придает изделию логику и глобальную природу. Это становится все более важным, начиная с того времени, когда исчез циферблат и произошла эволюция часовых функций. Сегодня происходит так, что конструкторы предлагают брендам эффектные механизмы, по сравнению с которыми корпус играет второстепенную роль”.
“Трудно чего-то достигнуть без предварительной детальной работы над балансом, читаемостью и созданием гармонии”, — считают Барт и Ромеро.

В поисках гармонии
Особенный подход, поиск гармонии и приятных пропорций — общие задания для все трех дизайнерских офисов, которые мы посетили. Это открылось в похожих методах, которые они используют. Несмотря на то что продвинутые технологии являются трендом, промежуточное поколение полагается в основном на ручной дизайн, используя трехмерное моделирование только в конце дизайнерского цикла. “Гармония пропорций лежит в основе решений, — настаивает Перрено, — в этом причина того, почему я всегда начинаю работу вручную. Рисунок на бумаге позволяет мне не только глобально осмыслить продукт, но также создать условия для диалога с брендом. Если я этого не делаю, то мне кажется, что я халтурю. Только после первоначальной работы вручную я использую компьютер. Затем, когда ввожу параметры, то четко знаю, к чему они относятся. Однако необходимо признать, что 3D-моделирование продается лучше, чем обычные эскизы, даже если оно создано только для того, чтобы пустить пыль в глаза”.
Подобные чувства выразили и White. “Мы работаем старомодно, делая эскизы вручную. Затем следуют более формальные методы, вначале в масштабе 1:1, затем в 3D. Настоящее сокровище — это наш склад, 500 тыс. рисунков, это кладезь вдохновения”.
“Я всегда предоставляю три разных решения для поставленной задачи, — объясняет Шуми. — Первое — глубинное, концептуальное; второе, играющее с этой концепцией и третье, воплощающее ее. Это позволяет мне и бренду понять глобальный потенциал продукта, заставляет клиента погрузиться в творческий процесс, не останавливаясь только на образе. Многие часовщики не могут рисовать. Они привязываются к деталям и не видят общей картины. Три варианта помогают людям, принимающим решения, выработать стратегию, которую дизайнер, как доверенное лицо бренда, должен воплотить”.

Коллективное искусство
Новая роль “доверенного лица в тени” трансформировалась в экономические отношения между дизайнерами и брендами. “Прошло время процентных отчислений” — соглашаются дизайнеры. “Предшествующее поколение постепенно повышало свои требования. Сейчас процентные отчисления оговариваются и включаются в оплату вместе с бонусами, которые выплачиваются, если модель успешно подается. Но все также зависит от делового чутья дизайнера”, — добавляет Перрено с улыбкой.
Видя оборудование, созданное ими, невозможно усомниться во множестве талантов. У Антуана Шуми в Neodesis работает семь человек: дизайнеры, изготовители корпусов, руководители проектов и даже художник со стороны, который участвует в творческом процессе. У Ксавье Перрено в ателье XJC над созданием прототипов работает семь дизайнеров-универсалов и прямые партнеры. White SA нанимает девять человек: дизайнеров-универсалов, дизайнеров-графиков и одного интерна. “Мы многому научились у наших учителей и хотим передать знания другим”, — комментируют Николас Барт и Мануэль Ромеро.
Великодушие и готовность помочь окружили нас во время посещения ателье. Это то, что характеризует их поколение. Дизайн — это коллективное искусство, даже если создание — это не всегда демократический процесс.


Источник: журнал Europa Star сентябрь-октябрь 2008