Выставка SIHH стала главным полюсом притяжения для часовой индустрии. Это основное событие, объединившее в этом году 19 марок, включая новичков Greubel Forsey и Richard Mille, сопровождалось целым рядом второстепенных мероприятий, проведенных на средства почти 60 других марок. 38 из них объединились под эгидой GTE, другие же представляли свою продукцию в номерах различных отелей, небольших арендованных шато, бутиках или в офисах других марок в Женеве и поблизости. Однако безумная деятельность “сателлитов” вызвала массовые нарекания среди марок, открывших мошну для участия в SIHH и пригласивших ретейлеров, агентов и журналистов со всего мира лишь затем, чтобы увидеть, как они при первой возможности срываются в неизвестном направлении.
Но почему бы маленьким маркам не попробовать подобрать крохи, падающие с обильного стола SIHH? Многие (хотя ни один из руководителей марок, принявших участие в SIHH, и не рискнул заявить об этом в открытую) в приватной беседе выразили крайнее недовольство тем фактом, что Его Часовое Величество Николас Хайек решил провести пресс-конференцию в среду утром, в самый разгар выставочной недели, чтобы представить новый Tradition Breguet Tourbillon Fusée с кремниевой маятниковой пружиной. Ну что ж, такова цена успеха. Сомнений нет, Женева стала часовой Меккой начала года.


Что там с тенденциями?
Можно было бы остановиться на простом ответе, что главной тенденцией является “возвращение к основам”. Но неужели все так просто? Нет, все гораздо сложнее. По правде говоря, если мы и заметили некое возвращение к “реализму”, очевидным было присутствие и многообразия остальных тенденций.
Почему? По нескольким причинам. Всем известно, как много времени требуется на создание нового дизайна часов или новой коллекции — намного больше, чем изначально запланировано. Потому как вы думаете, сколько проектов оказалось невозможным остановить после начала кризиса? Сколько стратегий претерпело изменения за этот период? Сколько родилось по-настоящему гениальных идей, чья верность подтвердилась бы только сейчас и совершенно в отличном от изначального контексте?


TRADITION BREGUET TOURBILLON FUSÉE от Breguet

Именно в такой ситуации крупные марки, до зубов вооруженные, при поддержке пехоты и тяжелой артиллерии своих групп, могли продемонстрировать свою способность к изменениям, гораздо большую, чем способность мелких независимых марок, зачастую зависящих от успеха проекта, который начинался во времена эйфории, а закончился в разгар “депрессии”. Потому одна из самых неожиданных, во всяком случае символически, моделей — и самая дорогая к тому же — была представлена не в твердыне SIHH, а в одной из прилегающих башенок, GTE (Geneva Time Exhibition).
Хотите иметь такие необыкновенные часы? Будьте готовы выложить почти пять миллионов швейцарских франков. Meteoris от Louis Moinet — это не только планетарий, с точностью воссоздающий, пусть и в ускоренном режиме, вращение Меркурия, Венеры, Земли, Луны, Марса, Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна и Плутона вокруг нашего Солнца. Он к тому же представляет собой набор из четырех часов с турбийонами, размещенными, как на подставке, в основе планетария. Эта во всех отношениях астрономическая модель предлагается по астрономической цене. Циферблаты ее четырех часов частично выполнены из фрагментов метеоритов с Луны, Марса и Меркурия, а также астероида, сформировавшегося возле Солнца и получившего внеземное имя Itqiy.


METEORIS и MARS TOURBILLON от Louis Moinet


Репозиционирование в рекордные сроки
Раз уж зашла речь об изменениях, самым быстрым репозиционированием, и самым символичным в текущей экономической ситуации, отличилась Zenith, марка, принадлежащая самой крупной группе на мировом рынке роскоши, LVMH. Zenith сумела извлечь пользу из SIHH, не принимая в ней участия, а представив свои новинки в номере престижного женевского отеля.


ULTRA-THIN ELITE WATCH от Zenith

Случай Zenith поражает. Всего за несколько месяцев марка совершила поворот на 180 градусов. Перейдя под руководство Жан-Фредерика Дюфура, Zenith не только полностью избавилась от всего “гламурного” и претенциозного, но и сократила число моделей с 800 до 150-ти. Марка также добавила новые модели в основе пирамиды своей продукции, введя коллекции по цене от 3300 швейцарских франков. И позволила себе роскошь представить турбийон El Primero по цене менее 50 000 швейцарских франков.
Подход марки — распланированный и осознанный — является особенно символичным в текущей ситуации не только с точки зрения цены, но и дизайна. Одной из самых интересных моделей марки оказались ультратонкие часы Elite исключительно простых, лаконичных очертаний в корпусе из стали с простой маленькой секундной стрелкой по цене 4000 швейцарских франков. Кстати, о тонких моделях.


Ода тонкости
“Тонкие”, похоже, стало крылатым словом, и две из самых интересных и значительных марки на SIHH этого года — Piaget и Vacheron Constantin — сумели отличиться тонкостью предложения.
Что до Vacheron Constantin, основное впечатление от марки можно описать двумя словами: мастерство и постоянство. Эти два качества, являющиеся лучшим лекарством против спада, характеризуют самую суть трех основных предложений марки 2010 года. На верхушке находится Perpetual Calendar, подтверждающая мастерство марки в создании высоких усложнений, с турбийоном, уравнением времени и функцией отображения времени восхода и заката. Новый Calibre 2253, представленный в рамках Collection Excellence Platine, с 14-дневным запасом хода, двумя двойными барабанами и великолепной отделкой ознаменовал высокий уровень мастерства мануфактуры и стал плодом терпеливой и прогрессивной стратегии марки, ни разу за последнее десятилетие не поддавшейся соблазну избыточности.
Имидж “мануфактуры” также полностью подтверждается последовательной и терпеливой работой марки в сфере возрождения своего наследия. Знаком такой деятельности стал элемент, нашедший сегодня свое применение — тонкие часы. Марка возродила модели Historique Ultra-fine 1955 и Historique Ultra-fine 1968, преобразовав их в соответствии с современными требованиями. Эти часы имели особый успех на SIHH, поскольку сегодня для многих игроков часового сектора наступило время обращения к “новому” измерению, исчезнувшему за последние годы, когда часы “раздувались” под влиянием тестостерона и превращались в “мини-хаммеры”. Своими ультратонкими моделями Vacheron Constantin и другие марки вновь подтверждают, что тонкость — это огромное достижение, которое ждет светлое будущее.


PATRIMONY TRADITIONNELLE CALIBRE 2253
LA SYMBOLIQUE DES LAQUES
HISTORIQUE ULTRA-FINE 1955 CALIBRE1003
от Vacheron Constantin

Третье значительное предложение женевской марки — это линейка La Symbolique des Laques, представленная в рамках коллекции Métiers d’Art. Этим моделям присущ тот же дух абсолютной тонкости и утонченности. И хотя не просто будет добиться того же успеха, что и чрезвычайно популярная серия Masks, Vacheron Constantin доказала, что сможет сделать это. Марка сотрудничает со старой японской компанией Zôhiko с 350-летней историей, признанным специалистом в области традиционного искусства лакировки. Компании объединили усилия и таланты для создания часовой коллекции La Symbolique des Laques, поражающей своей красотой. Что больше всего изумляет в этом предложении, так это исключительно удачный синтез часового и декораторского искусства. “Оживают” эти часы благодаря Calibre 1003, и слово это здесь как нельзя кстати, ведь маленький калибр размещен в центре, чтобы его коротенькие стрелочки не закрывали лаковый декор, позволяя украшать обе стороны циферблата. Часы эти, от которых так и веет истинным великолепием дзен, чистым и поэтичным, являются достойным символом возрожденного высокого часового искусства, далекого от шума и суеты.


Cartier: производство версий
Возвращение к спокойствию, сдержанности, к внутренним ценностям часового мастерства характерно для многих марок. В большинстве своем часы сейчас вернулись к более скромным размерам. Значительная доза аскетизма оказалась весьма популярным решением, пусть и не для всех. При этом аскетизм отнюдь не наложил ограничений на творчество. Возможно, нам нужен был кризис для того, чтобы наконец “повзрослеть”.


CALIBRE и ROTONDE DE CARTIER ASTROTOURBILLON от Cartier

Среди “повзрослевших” марок оказалась и Cartier, представившая свою новую in-house коллекцию Cartier Calibre под эгидой Кароль Форестье, руководящей созданием механизмов. С точки зрения дизайна, это полный успех. Благодаря линиям, одновременно изящным, сильным и эргономичным, создается имидж, наложивший отпечаток и на новый механизм, Calibre 1904 MC. Диаметром 11’’’ линий, созданный на основе полностью измененного Calibre 8000 (с добавлением маленькой секундной стрелки и даты), калибр этот имеет двойной барабан, систему точной установки времени, функцию остановки секундной стрелки (stop-seconds) и вращающийся в двух направлениях ротор на керамических шарикоподшипниках. Все элементы служат нескольким целям: обеспечить длительный крутящий момент пружинного двигателя, качественную хронометрию и высокий уровень устойчивости к ударам. Цены тоже хорошо рассчитаны — 4150 евро за модель в начальной ценовой категории в корпусе из нержавеющей стали. Кроме того, в рамках коллекции Haute Horlogerie Cartier представляет эффектную модель Astro Tourbillon в корпусе из розового золота с удлиненной кареткой турбийона из титана с платиновым противовесом, совершающим один оборот вокруг циферблата в минуту. Цена этих часов 77 100 евро. Еще одна интересная модель — часы с механизмом, претендующим на “Женевское клеймо”. Заигрывая с наукой, секундная стрелка движется по принципу кривой Дюрера, совершая одновременно оборот вокруг своей оси и циферблата.


Метаморфозы в часовом искусстве
Некая игривость присуща и Montblanc, представившей модель TimeWriter 1 Metamorphosis. Эти удивительные часы были разработаны Minerva Institute, исследовательским отделом марки. Идея модели принадлежит двум часовщикам с рок-н-ролльными именами Джонни (Жирардену) и Франку (Орни) (Johnny & Franck). Используя 567 компонентов, дуэт создал одни часы с двумя совершенно разными циферблатами. На первый взгляд, это регулятор с часовой, ретроградной минутной, центральной секундной стрелками и стрелкой-индикатором даты. Раздвигая створки, как в минутном репетире, невидимые до того “шторки” в нижней и верхней части циферблата открываются, и на их месте тут же появляется счетчик хронографа. В мгновение ока регулятор превращается в хронограф исключительно механическим путем, навеянным автоматами.
К сожалению, рамки статьи не позволяют вдаваться в подробности функционирования этого механизма, к которому мы вернемся в будущих номерах. Помимо оригинальной модели, эта технология предлагает невероятные возможности различного применения (например, новый тип модели с двумя часовыми поясами). И хотя идею свою Johnny & Franck смогли воплотить благодаря Minerva Institute, патент все же принадлежит им. Любители, записывайте!

EXO TOURBILLON MOOD и METAMORPHOSIS MOOD от Montblanc

Что касается других направлений дизайна, Montblanc представила новую красивую модель в рамках коллекции Villeret 1858, получившую название хронограф ExoTourbillon, в которой баланс помещен с внешней стороны вращающейся каретки турбийона. Так он не влияет на спусковой механизм, что позволяет увеличить точность амплитуды.
Обе модели показывают, что наравне с другими, более скромными базовыми коллекциями компании не перестали уделять внимание исследовательской и новаторской работе. Хотя, конечно, теперь исследования направлены на часовые требования, идет ли речь о хронометрии, отображении времени или функциональных усложнениях. Как мы уже говорили, плоды идей, посеянных мелкими независимыми марками, пожинают зачастую крупные компании.


Последний раунд
Эта новость прозвучала как гром среди ясного неба: компания BNB, занимающаяся разработкой и производством механизмов, объявила себя банкротом и перешла в частичную собственность Hublot (как известно, принадлежащей LVMH). Как и в случае множества других просчетов недавних лет, BNB была в самом центре бушующей турбийоновой мании и принимала участие в нескольких самых безумных часовых предприятиях индустрии. Помимо неуемного аппетита ее громогласного руководителя Матиаса Бютте и проблем, которые возникли после предательства тех, кто построил свою репутацию силами BNB, может ли это служить сигналом последнего раунда? Наверное, да, но это еще и сигнал для возвращения к реализму, некая принудительная “нормализация”. “Упражнения в искусстве” не прекратятся, но так и должно быть, поскольку часовому искусству не обойтись без исследований. Важно иметь возможность экспериментировать вне зависимости, во всяком случае, до определенной степени, от чисто коммерческих требований. Однако теперь темпы таких “упражнений” изменятся, став более разумными и, несомненно, более сдержанными.


Два примера абсолютной последовательности
Разумная адаптация исследовательской деятельности крупных часовых марок привела к тому, что две “мелкие” марки, достигшие зрелости, Greubel Forsey и Richard Mille, получили доступ в “святая святых”. Такое решение, разумеется, было принято, с одной стороны, приобретением части капитала Greubel Forsey группой Richemont, а с другой, тесным сотрудничеством между Richard Mille и Renaud Papi, принадлежащей Audemars Piguet. На примере этих марок мы видим конечные результаты двух совершенно разных подходов, которые объединяет неизменность и последовательность.


RM028 от Richard Mille

Чтобы понять его, стоит лишь взглянуть на часы, созданные Richard Mille, со времен 1999-го, года основания марки, и запуска в 2001 году RM001, турбийона, уже тогда воплотившего все стилистические и технические элементы, принесшие успех этому независимому пионеру. Среди этих элементов — неизменно изогнутые корпуса, удобные в пользовании; архитектурная глубина циферблатов; использование материалов из других отраслей промышленности (авиации, космической отрасли, медицины); и устройство выбора функций, встроенное в заводную головку. С того времени марка создала не менее 15 различных турбийонов ручного завода, включая 12 до сих пор находящихся в производстве, а также 6 автоматических моделей, вместе с хронографом flyback. Разумеется, Richard Mille обязана своим успехом собственному упорству, а также подходу, который никогда не менялся в угоду ненужному, чисто декоративному или избыточному. Вам или нравится или не нравится выразительный дизайн марки, но даже ее противники не могут не признать внутренней последовательности ее подхода к созданию часов. Среди примеров такого подхода — исследования в области легких материалов, не самая популярная тема среди часовщиков, а также инновации в сфере архитектурных элементов, например, цилиндрический механизм модели RM012 без платины. Последнее имеет непосредственное отношение к страсти Richard Mille — устойчивости к ударам.
Страсть Greubel Forsey можно описать одним словом — хронометрия. Однако их хронометрия включает инновации в сфере турбийонов и выражается в рамках самого что ни на есть высокого часового искусства, уровень ее технического воплощения ни в чем не уступает высокому статусу.


INVENTION PIECE 3 и DOUBLE TOURBILLON TECHNIQUE 5N от Greubel Forsey

Greubel Forsey достигла вершин искусства отделки компонентов и корпусов в двух своих моделях, представленных на SIHH, — Platinum Tourbillon 24 Seconds Incliné с вырезанным мостом турбийона и циферблатом с выгравированным на нем текстом в форме часового манифеста, а также Double Tourbillon Technique в корпусе из розового золота с полностью открытым механизмом.
Но как известно, своими инновациями Greubel Forsey прежде всего обязана исследовательской платформе, Experimental Watch Technology, которая проводит тестирование и проверку всех продуктов марки, и делает это чрезвычайно неспешно. Три следующих изобретения уже на стадии разработки и отражают страсть марки: биномиальная маятниковая пружина (оба элемента которой выполнены из одного материала, в частности, diamantchrone®), делающая ротор устойчивым к магнитным и температурным воздействиям; дифференциал равенства, который благодаря переустановке через каждые пять секунд призван обеспечить коррекцию энергоснабжения спуска; двойной баланс с наклонными осями в одном механизме, приводимыми в действие одним дифференциальным зубчатым колесом, однако функционирующими независимо друг от друга. Марка разрабатывает столько сложнейших направлений (“странностей”, как их с улыбкой называет Стивен Форси), что несомненно оставит свой в след в развитии механического часового искусства.


Роскошь и великолепие
Такое же стремление к техническим и эстетическим инновациям, а также высокому качеству отличает и другую независимую марку, De Bethune, не принимавшую участия в SIHH, но представившую свою продукцию в номере одного из местных отелей. На протяжении последних восьми лет, под покровительством провидца Давида Занетты, одинаково преданного идеям великого классического часового искусства и формам будущего, часовщик Дени Флажоле шаг за шагом создает свой собственный, не похожий на другие, стиль часового мастерства, ни на йоту не отклоняясь от выбранного курса.
Одно из основных направлений исследований марки касается баланса. В этом году марка представила девятый калибр, DB2105s, с кольцеобразным кремниевым балансом, чье основное преимущество заключается не только в более эффективной настройке, но и в облегчении самого процесса настройки часовщиком. DB 25L неповторим в своем классическом исполнении. (У De Bethune три линии: Classique, Contemporaine и Sportive.)


DB2105s от De Bethune

В одной из версий механизм отполирован до зеркального блеска. В результате получаем необычайно красивый продукт, который чрезвычайно сложно изготовить, поскольку в нем используется сталь высокой твердости, а в создании задействованы почти органические формы. Циферблат тоже поражает великолепием. Он представляет собой звездное небо (по желанию можно внести индивидуальные изменения) на основе из вороненого титана, великолепная чистота которого не приемлет даже логотипа. Знаменитая объемная Луна, фирменный знак марки, выделяется на звездном фоне. “Стремление достигнуть вершин в наших идеях, не важно, идет ли речь о классических или современных моделях, — вот благодаря чему мы развиваемся”, — подводит итог Флажоле.


Школа реставрации
Трудно переоценить важность реставрации старых часов на мастеров, оставивших след в современном часовом деле. Среди них Франсуа-Поль Журн, Франк Мюллер, Антуан Прециузо и Мишель Пармиджани.
Мишель Пармиджани со своей командой продолжает реставраторскую деятельность, и в этом году его марка имела возможность представить на SIHH совершенно невероятную коллекцию антикварных часов из коллекции семьи Сандоз, чьи шедевры были отреставрированы Parmigiani Fleurier. По словам Пармиджани, они являются плодом “стольких решающих встреч” и предлагают “возможность общения с мастерами прошлого, у которых часовщики будущего могут многому поучиться”.
Мы застыли в восхищении перед красотой, художественным и техническим мастерством и знаниями, вложенными в эти замечательные произведения давно минувших дней. Современное высокое часовое искусство не идет с ними ни в какое сравнение. К тому же они помогли нам понять, что Parmigiani черпает сокровенное знание из таких экскурсов в прошлое, чтобы питать настоящее. Parmigiani, возрождающая забытые традиции, является одной из немногих марок, создающих каждый год модели далеко за рамками простых наручных часов. Что же касается коммерческой стороны, Жан-Марк Жако, управляющий часовым направлением Sandoz Family Foundation (владеющей 90% мануфактуры Parmigiani, оставшиеся 10% принадлежат Hermès), оказался одним из немногих менеджеров, не побоявшихся признать, что марка “сильно пострадала вследствие снижения оборота минимум на 20%” в 2009 году. Тем не менее, Жако подтвердил намерение Sandoz Family Foundation и в дальнейшем поддерживать марку, перечислив недавние инвестиции: открытие мануфактуры площадью 6700 м2 в Флерье; управление Les Artisans Boîtiers в Ла-Шо-де-Фон; развитие Elwin и процесс вертикализации в Vaucher Manufacture. Объявив об усилении сети сбыта и участии 250-ти ретейлеров, Жан-Марк Жако подтвердил намерение марки выйти на землю обетованную швейцарской часовой индустрии, китайский рынок.


PERRIN FRÈRES POCKET WATCH RESTORATION и BUGATTI CHRONOGRAPH от Parmigiani Fleurier


Фермеры и дизайнеры
“Китай… Китай…” Настоящее заклинание, “Сезам, откройся!”. Об этой стране говорилось настолько часто, что у нас создалось впечатление, будто формируется новый мыльный пузырь под названием “Китай”.
В различных залах GTE часовщики наперегонки предлагали свои модели всем желающим. На выставке, где царила атмосфера дружеской конкуренции, было всего понемногу. Не удалось, однако, избежать мелкой зависти и косых взглядов. А чего вы ждали? Часовщика не переделать. Но всеми владело чувство гордости за свою работу, шла ли речь о дизайнере, работающем над модными проектами, или же об одном из немногих оставшихся часовщиков-фермеров.


ROBERT & FILS 1630

Такой часовщик-фермер, Марсель Пелетье, прибыл в Женеву со своей фермы в Бреле и работал на стенде Robert & Fils 1630 вместе с другим мастером, эмальером Жан-Люком Петером. В их присутствии мы прочувствовали, что такое настоящая “подлинность”, понятие, далеко выходящее за рамки ярких фраз маркетологов. Основанная Жилем Робером, представителем 11-го поколения династии часовщиков Робер, марка Robert & Fils 1630 возрождает оказавшееся под угрозой часовое искусство. Часы марки, украшенные изящной живописью и эмалью, оснащены механизмами более чем 50-летней давности, произведенными в семье Жиля (которая управляла одной из крупнейших в Швейцарии мануфактур, производящих механизмы, в Фонтэнмелоне, и позже перешла в собственность ЕТА). Мастера разбирали, отделывали, декорировали и вновь собирали калибры для новых часов. Как и большинство представителей нового поколения часовщиков, Жиль Робер думает о Китае, самом важном для него рынке, где покупатели по достоинству ценят декоративное искусство.
На соседнем стенде Жан-Франсуа Рюшонне демонстрировал свои невероятные часы Cabestan. Кроме того, он представил чертежи новой модели, которую планирует привезти на BaselWorld и которая вызовет ажиотаж в самых модных ночных клубах. Речь идет о Cabestan с мостами, покрытыми Luminova и потому светящимися в темноте.
Неподалеку владелец Louis Chevrolet, жизнерадостный и приветливый Андре Сонье, с энтузиазмом рассказывал о своем внушающем трепет концепте Driver 1911, футуристического вида наручных часах, напоминающих гоночный болид из фантастического блокбастера, заполненного поршнями и шатунами.


iKRONO от Alain Silberstein DRIVER и 1911 BLACK от Louis Chevrolet

Буквально через пару метров расположился Лайонел Ледоре, напоминающий вождя ирокезов, а Венсан Гоне, один из трех творческих гениев HD3, показывал свои последние модели.
На другом конце зала Ален Зильберштейн со своими впечатляющими усами, казалось, посмеивается над шумным молодым поколением. Но разве он не узнает в них себя? Разве не пионер Зильберштейн проложил путь новому поколению часовщиков своими дерзкими моделями, украшенными красными, желтыми и синими геометрическими фигурами, с крупными корпусами из экспериментальных металлов? Твердо решивший не останавливаться на полпути, этот часовых дел мастер, несмотря на недавние промахи, бросает новый камень в часовой пруд, iChrono. Модель с прекрасной читаемостью, вдохновленная приборными щитками старых авто, предлагается с большим количеством сменных браслетов на выбор.


Та самая мануфактура
Визит на мануфактуру Jaeger-LeCoultre под названием Grand Maison’ в Вале-де-Жу подтвердил нашу уверенность в том, что эта марка сама по себе представляет основные тренды в современной швейцарской часовой отрасли: высокотехнологичный авангардный дизайн модели Master Compressor Extreme LAB 2, созданной с использованием узкоспециализированных техник; исследования в области хронометрии, принявшие ультраклассическую форму в модели Duomètre Calendar Date; высокое часовое искусство Master Grande Tradition Grande Complication с астрономическими измерениями; декоративное искусство маркетри в виде оперения птиц в некоторых дамских моделях; невероятно мужественного вида спортивная серия Navy Seals; и чистый дизайн Atmos от Marc Newson.


DUOMÈTRE CALENDAR DATE от Jaeger-LeCoultre

Своим широким предложением Jaeger-LeCoultre подтверждает, что она вышла за рамки уникальной культуры коллекции Reverso. Марка также продемонстрировала, что производственный процесс — а она обладает одним из самых эффективных производств сектора — не только обеспечивает экономное создание поэтических и художественных моделей, но и, по сути, является гарантией ее жизнеспособности.
Большие объемы производства не исключают высокого качества или целостности — как раз наоборот, судя по тому, что марка заняла два первых места на недавнем хронометрическом конкурсе. Одним из победителей стал самый “промышленный” турбийон за всю историю часовой отрасли, другой приз был отдан модели Gyrotourbillon, наименее “промышленному” турбийону современного рынка. Поскольку Jaeger-LeCoultre обладает замкнутым циклом производства, она смогла объединить в себе противоположности.


A. Lange & Söhne на пути в будущее
В прошлом A. Lange & Söhne, пожалуй, не хватало такого разнообразного выбора, и это стало причиной того, что марка попала под опеку Richemont, которая, в свою очередь, вручила условные ключи от компании Жерому Ламберу, директору Jaeger-LeCoultre.
И речь отнюдь не идет о немилости. Наоборот, компания восстала из пепла, после того как падение Берлинской стены послужило толчком к возрождению высококачественного немецкого часового производства. A. Lange & Söhne слишком сильно полагалась на абсолютный классицизм, несмотря на весьма интересную модель Lange Zeitwerk, созданную под началом Фабиана Кроне, но, должно быть, слишком поздно, чтобы удержаться у руля компании. Потому 2010 год станет переходным для марки. В то же время, это период радости, ведь в этом году саксонская компания отмечает свой 165-летний юбилей и, разумеется, воспользуется таким поводом, чтобы сделать себе подарок — трое часов в честь основателя: Tourbograph, Lange1 Tourbillon и 1815 Lunar Phases, которые будут выпущены ограниченной серией. (Практически все марки в этом году предлагают ограниченные серии, которые должны послужить дополнительным стимулом для ретейлеров.) Часы выпускаются в корпусе из “медового золота”, оригинального сплава, напоминающего по цвету мед, состоящего на 75% из золота с добавлениями цинка, магния и кремния. Станет ли эта модель предвестником более современных продуктов Lange?


LANGE ZEITWERK “LUMINOUS” от A. Lange & Söhne

Zeitwerk сегодня предлагается в совершенно новом светящемся корпусе в версии Lange Luminous с циферблатом из темного сапфирового стекла, что позволяет крупным цифрам с покрытием Luminova накапливать энергию и светиться в темноте на протяжении нескольких часов. Судя по такой инновационной модели, вышедшей за рамки привычных канонов марки, можно предположить, что A. Lange & Söhne может предложить в будущем.


Назад в будущее
Итак, что день грядущий нам готовит? Нужно ли нам вернуться в прошлое давно забытыми, во всяком случае, швейцарской индустрией haute horlogerie, путями, чтобы вновь обрести будущее? Girard-Perregaux отпраздновала очередной юбилей — 40 лет со дня создания первых кварцевых часов! В 1970 году Girard-Perregaux, ставшая одним из пионеров электронных механизмов, представила свои первые кварцевые часы на выставке в Базеле. В то время лишь четыре марки работали с кварцевыми механизмами: Girard-Perregaux, Seiko, Longines и Hamilton.
В 1971 году Girard-Perregaux ожидал громкий успех, который марке принесла первая кварцевая модель, совершавшая колебания с частотой 32 768 Гц, что стало мировым стандартом. В 1975 году марка представила коллекцию Laureato, задуманную и созданную специально под кварцевый механизм. А сейчас, в 2010-м, Girard-Perregaux абсолютно логично отмечает юбилей презентацией модели Laureato GP Quartz, выпущенной ограниченной серией в 40 экземпляров, по одному на каждый год. Часы эти оснащены механизмом диаметром 32,6 мм, украшенным узором Côtes de Genève и гравировкой на крышке отделения для батарейки, и предлагаются по цене 11 000 швейцарских франков.
Что ж, часовая отрасль продолжает изобретать колесо. Дальше — больше. Впереди BaselWorld.


Источник: журнал Europa Star февраль-март 2010