После просмотра одного из таких непростых фильмов вам, все еще пребывающему в смятении от увиденного, предлагают бокал шампанского, и вдруг вы обнаруживаете себя в совершенно ином окружении, рядом с любезными мужчинами в смокингах и элегантными женщинами с потрясающими ювелирными украшениями и часами на запястьях. Лишь минуту назад одну из этих дам вы наблюдали в страстной любовной сцене, вгонявшей в краску всех зрителей в зале, тогда как вот этот мужчина рядом, облаченный в наряд от Армани, только что был несчастным беженцем, безжалостно изгоняемым отовсюду, куда бы он ни подался.
Однако этот контраст между всеми несчастьями и горечью мира с одной стороны и его гламуром и лоском с другой как раз и наделяет кинематограф его непреходящей мифологической силой. Кинематограф, и в этом его заслуга, знает, как затронуть эмоциональную сторону жизни, подпитывающую его притягательную силу, силу, которая далеко превосходит все его коммерческие аспекты.

Два искусства времени
Часовая отрасль осознает эту зависимость и все теснее примыкает к этому виду искусства. Безусловно, пристальным к себе интересом со стороны часовщиков кинематограф в первую очередь обязан своему гламурному лоску, зрителям, составляющим целевую аудиторию часовых брендов, а также кинофестивалям, которые являют собой невероятно удачную возможность для продвижения часовой продукции. Однако взаимосвязь часового дела и кинематографа имеет и более глубокие корни. Оба они являются “искусством времени”. Можно сказать, что основной материал кинематографа — это время. Как и часовое дело, кинематограф — искусство застывшего времени. Застывшего в истории либо в драгоценном материале, понятие времени и его течение являются центральной темой как кинематографа, так и часового дела.
Существует также более глубокий и неприметный аспект, объединяющий эти два вида искусства. Оба они фиксируют истекшее время, а стало быть, и момент, когда оно истекает полностью, — смерть. Присутствие смерти является одним из ключевых элементов большинства кинокартин (и не только криминальных триллеров). Удостоиться статуса героя фильма его персонаж может только в том случае, если он прямо или косвенно противостоит смерти.
Часовое же дело имеет к смерти более туманное и таинственное отношение (за исключением, пожалуй, Séverin Wunderm — единственной марки, украсившей некоторые свои модели скелетами и черепами). Однако в прошлом ситуация была иной. На заре часового дела, и в особенности в период с 1620 по 1640 годы, существовала тенденция помещать часы в миниатюрную скульптуру черепа. Это memento mori лишний раз подтверждало, что измерение времени — главным образом измерение отмеренного нам срока.

Машина по производству звезд
Благодаря своей поразительной силе отождествления кинематограф является машиной по производству звезд. Актеры и актрисы в большей степени, чем другие представители творческих профессий, обладают способностью перевоплощаться практически в кого угодно. Актеры могут оказаться в самой невообразимой ситуации, кардинально отличной от того, что происходит в обыденной жизни. Вот почему мы именуем их звездами. Они — светящиеся объекты, одинаково близкие (мы способны их видеть) и далекие (они недоступны нам).
Помещая свои часы на запястье такой звезды, часовщик словно поднимается на этот недосягаемый уровень. К примеру, Джеймс Бонд не живет с вами по соседству. Вы никогда не попадете в его вымышленный мир, однако нося такие же часы, вы приобщаетесь к этому миру.
Можно потешаться над подобной детской логикой отождествления, однако, нравится нам это или нет, все мы сознательно или бессознательно являемся жертвами этой уловки, даже отрицая ее.

Канны, Венеция, Таормина…
На месте часовщиков было бы глупо не обратиться к возможностям, которые открывает перед ними кинематограф с его столь сильным потенциалом отождествления и иными преимуществами. Ниже рассматриваются три примера сотрудничества кинематографистов и часовщиков, каждый из которых отличает своя стратегия взаимоотношений: Chopard и Каннский кинофестиваль, Jaeger-LeCoultre и Венецианский кинофестиваль, Harry Winston и не столь помпезный, но исполненный гламура кинофестиваль в Таормине.

...и музыка
Помимо кинематографа, у часовой отрасли и шоу-бизнеса много общего. К примеру, музыканты, так же как и актеры, обладают сильным потенциалом отождествления, проистекающим из тех тесных связей, которые создаем мы сами между их музыкой и определенными моментами нашей собственной жизни. Но все же музыкальный мир не настолько востребован часовщиками, как кинематограф. Впрочем, ниже также рассказывается о примере оригинального и новаторского сотрудничества между Parmigiani и джазовым фестивалем в Монтро.


Пленительность и блеск Каннского кинофестиваля
В этом году Chopard отмечает десятую годовщину сотрудничества с Каннским кинофестивалем в качестве партнера, а также создателя знаменитой Palme D’Or. Начиная с 1954 года этой награды ежегодно удостаивается режиссер лучшего фильма, вошедшего в программу фестиваля. Статуэтка была выполнена в форме ладоней, оберегающих город Канны. Десять лет тому назад Chopard готовилась к открытию своего бутика на бульваре Круазетт, в самом центре Канн. Пьер Вио, президент кинофестиваля, обратился к Каролине Груози-Шойфеле, сопрезиденту Chopard, с предложением переработать дизайн статуэтки. И 24 мая 1998 года новая “Пальмовая ветвь”, изготовленная мастерами Chopard, была впервые представлена публике.
Статуэтка имеет 19 листков с искусно сделанными прожилками. Один из листков расположен на хрустальном основании, у стебля присутствует элемент, напоминающий крону или сердце — мягкий намек на логотип Chopard.
Но этим Chopard не ограничилась. Стремясь поддержать молодые таланты, компания учредила новую награду, которая с 2001 года вручается талантливым молодым актеру и актрисе, признанных жюри “Открытием года”.


“Каролина и вся семья изначально поддержала идею сотрудничества, поскольку это позволяло оказать поддержку искусству и молодым талантам, которым, как правило, крупные студии отказывают в финансировании, — говорит Марк Хрушка, президент американского отделения Chopard. — Это также был отличный способ популяризировать нашу марку. Меня переполняет гордость за то, что вот уже десять лет мы продолжаем это сотрудничество, наладив его задолго до того, как это стало престижным. В ту пору Каннский фестиваль был европейским, а ныне, став международным, он позволяет нам пожинать плоды его роста и пристального внимания масс-медиа”.



Красная ковровая дорожка
Chopard снабжает драгоценностями и часами всех знаменитостей, дефилирующих по красной ковровой дорожке. Компания занимается этим достаточно долго и научилась справляться с этой задачей безукоризненно.


В самом начале сотрудничества с фестивалем эту работу выполняла одна Каролина, обустроив офис в гостиничном номере. Ныне же эту деятельность обслуживает штат из ста человек с изрядным офисом, который располагается в знаменитом отеле Carlеton. “Шествие по ковровой дорожке и последующий подъем по лестнице — это незабываемый момент в жизни звезд, — поясняет Стефани Лабейл, менеджер по связям с общественностью Chopard в США, которая отвечает за обеспечение знаменитостей всем тем, что они выбрали для дефиле. — Нигде они не сверкают так ярко, как в Каннах. Что-то такое появляется в их взглядах. Им приходится подниматься по лестнице, поэтому сначала они вынуждены смотреть вверх, а когда достигают вершины, оборачиваются, и тут случается момент, который они никогда не забудут, — толпа поклонников находится там, внизу, а они возвышаются над ней”.
Что до мужчин, то многие актеры, режиссеры и продюсеры, собирающиеся выступать публично, отдают предпочтение аксессуарам и часам от Chopard. “Мужчины выбирают себе модель часов и запонки, — продолжает Лабейл. — Поклонники, видя своих кумиров на ковровой дорожке, могут не знать, какие на них украшения и часы, поэтому наша задача заключается в том, чтобы донести до фанатов эту информацию”.
В 2007 году около 4000 журналистов были аккредитованы для освещения фестиваля, а фотографии и репортажи о нем отправлялись во все страны мира. Своей пленительностью Каннский кинофестиваль в первую очередь обязан своему образу — сногсшибательно стильные и облаченные в самые роскошные наряды, кинозвезды являют собой воплощение абсолютного гламура, тогда как Chopard им в этом помогает.
Иногда компания приглашает своих розничных клиентов принять участие в дефиле на красной ковровой дорожке. “Это премьерные показы, на которые у нас, как правило, имеются билеты, — рассказывает Хрушка. — Впечатления от подъема по самой длинной ковровой дорожке незабываемы. Сопровождая наших клиентов, я советую им идти медленно, наслаждаться моментом, а дойдя до вершины лестницы, обернуться”.
Стефани Лабейл обожает фестиваль, хотя в этот период ей и приходится интенсивно работать по 20 часов в сутки. “Я люблю Канны, поскольку они — воплощение гламура, — отмечает она. — Это словно фейерверк. Люди счастливы. Люди стремятся выглядеть как можно лучше. Они не чураются моды и стиля. Они либо полностью отдаются им, либо не столь откровенно, осознавая, что переживают решающий момент в своей карьере”.



Продукция
Chopard предоставляет в распоряжение кинозвезд все свои коллекции ювелирных украшений и часов — безопасность обеспечена на высоком уровне, а охранники сопровождают каждую знаменитость с момента ее облачения в драгоценности до момента их возврата.
“В этом году мы представляем коллекцию Red Carpet, — говорит Лабейл. — Каролина договорилась с Валентино о совместном проекте для церемонии открытия фестиваля. Chopard изготовила 60 изысканных ювелирных украшений, составивших коллекцию Red Carpet, Валентино создал десять вечерних нарядов”.
Помимо ювелирных изделий, Chopard открыла бутик, где представлены исключительно часы модели Happy Palme D’Or. В этой модели символ кинофестиваля — маленькая пальмовая ветвь — вращается вокруг циферблата. Компания также выпустила ограниченной серией керамический сосуд с плавающей внутри пальмовой ветвью.
Многие компании стремятся тем или иным образом приобщиться к Каннскому кинофестивалю, однако Chopard не собирается никому уступать свое место.


Jaeger-LeCoultre и Венецианский кинофестиваль
Венецианский кинофестиваль — старейший в мире. Он проходит в более дружеской и естественной атмосфере, нежели Каннский. Возглавляемый в последние четыре года Марко Мюллером, этот фестиваль стал самым “кинематографичным” из себе подобных. В Венеции звезды кажутся доступнее и ближе (редко когда можно заметить охранников), более расположенными оказывать знаки внимания не только важным персонам, но и приветствующей их публике. Знаменитости приезжают сюда представлять фильмы, весьма непростые в производстве, и на фестивале они скорее демонстрируют свое увлечение кинематографом, нежели устраивают себе рекламное шоу.


Кинематографическое наследие
Несколько расслабленная и демократичная атмосфера Венеции (рядовые зрители могут посещать просмотры, в отличие от Каннского кинофестиваля) как нельзя лучше соответствует духу компании Jaeger-LeCoultre. Серьезная, лишенная легкомыслия, инновационная и требовательная к себе, Jaeger-LeCoultre демонстрирует достаточно демократичный подход к часовому делу (соотношение цена/качество ее продукции, несомненно, является одним из лучших в сегменте высокого часового искусства).
Это лишний раз иллюстрирует схема сотрудничества компании с Венецианским кинофестивалем. Являясь официальным спонсором фестиваля, Jaeger-LeCoultre придерживается такой схемы сотрудничества, которая является ответственной и профессиональной и, вместе с тем, радостной и гламурной.
Компания участвует в работе фестиваля как истинный покровитель искусств, в особенности в том, что касается сохранения кинематографического наследия. Она финансирует фонд Fund for Cinema, занимающийся восстановлением старых кинолент. В 2006 году Jaeger-LeCoultre принимала участие в восстановлении итальянской кинокартины Il Feroce Saladino, культового кинофильма 1937 года, входящего в сокровищницу итальянского кинематографа.
В этом году по случаю 75-летия кинофестиваля была представлена восстановленная кинокартина 1932 года Gli Uomini che Mascalzoni с участием Витторио Де Сика. Это был первый кинофильм, показанный на первом Венецианском кинофестивале.
Jaeger-LeCoultre продолжит сотрудничество с Fund for Cinema и, для его дальнейшего финансирования, продаст на аукционе серию моделей часов Reverso, на задней крышке которых выгравированы подписи звезд кинематографа. В 2007 году модели были подписаны Серджио Кастеллито, Катрин Денев, Шарлоттой Генсбур, Джошем Хартнеттом, Валентино Росси и Оливером Стоуном. Победители фестиваля этого года также получат специальную модель Reverso, на которой выгравирован Венецианский лев.


Цветочный фейерверк
Что до дел гламурных, Jaeger-LeCoultre открыла собственную роскошную террасу — Jaeger-LeCoultre Nikki Beach напротив Palazzo del Cinema. Кинозвездам необходимо всего лишь перейти дорогу, чтобы попасть на террасу, с которой открывается вид на море и которая стала излюбленным местом встреч участников кинофестиваля.
Одним из ярких событий Венецианского кинофестиваля стало представление коллекции ювелирных часов от Jaeger-LeCoultre. Около трехсот гостей смогли познакомиться с невероятно гламурной коллекцией компании, которую представляли известные актрисы и модели (в частности, Диана Крюгер, Джоэли Ричардсон, Джудит Годреш, Карисма Капур и Валерия Соларино).
Особого внимания заслуживали две модели часов коллекции — La Rose и La Tulipe. Каждая из них инкрустирована более чем 3000 драгоценных камней (бриллиантами, рубинами, розовыми или желтыми сапфирами и цаворитами), а их производство потребовало свыше 600 часов работы. Однако результат оказался ошеломляющим.
Подлинные произведения искусства, модели La Rose и La Tulipe с исключительной утонченностью и изяществом воспроизводят формы, детали и оттенки лепестков, венчиков и стеблей цветов. Модель полностью охватывает запястье, застегиваясь на руке посредством потайной застежки. В центре цветка расположен часовой механизм ручного завода Calibre 846 (заводная головка скрыта) с инкрустированным камнями циферблатом, плавно переходящим в цветок.


Часы и кинематограф, их искусство и гламур. Часть 2


Источник: журнал Europa Star октябрь-ноябрь 2007