Лет десять тому назад подделки были несчастьем только индустрии предметов роскоши. Сегодня их можно найти повсеместно. На рынке появляется все больше все лучше сделанных часов, сумочек, одежды, запчастей, информационного оборудования, продуктов питания, алкоголя, игрушек, игр, сигарет, DVD и лекарств (80% приходится на Африку). Последнее явление — уже не просто несчастье, а настоящая катастрофа.
Подъем производства фальшивок тесно связан с процессом глобализации. Отмена регламентации международных сделок и уничтожение таможенных барьеров сделали параллельную коммерцию не только более легкой, но и значительно более прибыльной. Изготовители подделок невероятно осмелели. В качестве примера можно привести случай с японским производителем электроники NEC: была скопирована вся деятельность компании. В Китае, Гонконге и на Тайване было обнаружено более пятидесяти сайтов пиратской продукции, работавших на “параллельную” NEC. Эти сайты не только предлагали поддельную продукцию NEC, но и занимались маркетинговой и исследовательской деятельностью по внедрению товаров параллельной NEC на рынок.
До нас дошли слухи (пока не подтвержденные, но кажущиеся вполне вероятными), что нечто подобное произошло и с Rolex. Эта швейцарская компания обнаружила магазин Rolex в Китае, где все — часы, гарантийные талоны, логотип магазина и даже рекламные материалы — было поддельным!
В целом по миру 54% фальшивок изготовляется на материковом Китае, 7,5% — на Тайване, 3% — в Гонконге. Они стали центрами изготовления подделок неслучайно, и дело тут не только в производственных мощностях. Концепция интеллектуальной собственности появилась в Европе в эпоху Просвещения, но в Китае о ней узнали только в конце 1970-х, а общий закон был принят только в 1991 году. Китайские власти стараются следить за исполнением этого закона, но идея интеллектуальной собственности еще не проникла в ментальность китайского народа. Отношение к копированию здесь совсем другое, чем на Западе. Ребенок в Китае учится писать, бесконечно копирую тысячи очень похожих знаков. Копирование хорошо известного произведения в прошлом было доведено до уровня искусства (таким оно остается и сегодня) и воспринималось как дань уважения к художнику. Николя Осси рассказал, что на стене одного из китайских аэропортов увидел роспись в виде картины художника, который, как гласила надпись, “был настолько популярен в свое время, что его копировали множество раз”. Интересно, что китайское слово “сю” одновременно означает “учиться” и “копировать”. Потому-то в Китае копии классических произведений искусства могут продаваться по ценам, сравнимым с ценой оригинала, поскольку ценится не подлинность, а качество исполнения.
Кроме того, понятия ценности и собственности в Китае ассоциируются только с материальной, осязаемой реальностью. Идея, патент, хуже того, торговая марка нематериальны и, стало быть, никакой материальной ценности не имеют. Наконец, на Востоке представление об интеллектуальной собственности тесно связано с утверждением прав индивидуума. А в Китае группа стоит выше индивидуума, и в большем почете концепция иерархичности и подчинения.
В значительной степени этим культурным контекстом объясняется (хотя и не оправдывается) процветание китайской индустрии подделок. Она захватила 30% мирового рынка, причем приносит не меньше, если не больше вреда китайским торговым маркам, чем иностранным. Также не вызывает сомнений, что изготовители подделок прикрываются китайскими традициями. Похоже, у индустрии фальшивок предвидится еще много солнечных дней, прежде чем она исчезнет.


Источник: журнал Europa Star октябрь-ноябрь 2006